– Надо заставить Дхолей покинуть убежище!

Он твердил эти слова до тех пор, пока его не осенила, наконец, догадка:

– Дхоли не смогут устоять против огня! Ун, Зур и женщины забросают врагов горящими ветками!

Уламр громко вскрикнул от восхищения, и оба друга принялись обстругивать ветки, чтобы зажечь их с одного конца. Затем они позвали женщин, и Зур объяснил им свой план. Все схватили горящие ветки и бросились к убежищу.

Огненный дождь обрушился на Дхолей. Задыхаясь от едкого дыма, испытывая жгучую боль от ожогов, они пробовали оставаться на месте, но страх и злоба оказались сильнее осторожности.

Коренастая фигура вождя появилась на одном из валунов. С хриплым криком он кинулся вперед, за ним – шесть уцелевших воинов.

По команде Уна женщины отступили. Два дротика просвистели в воздухе, и двое вражеских воинов упали замертво на землю. Из пяти оставшихся четверо устремились к женщинам и Зуру, пятый ринулся на Уна, который держался в стороне. Сын Быка метнул еще один дротик, лишь оцарапавший плечо врага. Затем, выпрямившись, стал ждать. Он мог легко уйти, оставив противника далеко позади, но предпочел принять бой. Тот, кто приближался к нему, был вождем Дхолей – коренастый, с широкими плечами и огромной головой. Он шел прямо на Уламра, выставив вперед свое тяжелое копье. Встретив палицу, копье отклонилось в сторону и снова с быстротой молнии устремилось вперед. Грудь Уна обагрилась кровью, но палица, опустившись, в свою очередь, заставила хрустнуть массивный череп. Выронив копье, вождь упал на колени в покорной позе побежденного хищника, Ун снова поднял палицу… но не опустил ее. Странное отвращение к убийству овладело им с неудержимой силой – то великодушие к побежденным, которое было свойственно только ему и Нао…

Справа от него две женщины лежали поверженные на земле. Но дротики Зура и копья Волчиц сделали свое дело: трое Дхолей валялись в траве, и женщины, полные ярости, добивали их. Четвертый, самый молодой, обезумев от ужаса, бежал прямо на Уна. Очутившись перед огромной палицей, юноша почувствовал, что колена его подгибаются, и упал, распростершись, у ног Уламра. Женщины подбежали, чтобы прикончить его, но сын Быка, протянув руку вперед, властно крикнул:

– Его жизнь принадлежит Уну!

Женщины остановились. Злоба исказила их лица. Но, услышав стоны тех, кто был повержен во время первой схватки, они отправились добивать их. Ун угрюмо прислушивался к яростным крикам и жалобным стонам, радуясь в душе, что Джейя не последовала за своими подругами.

Глава 4

Родное племя

Ун, Зур и женщины–Волчицы прожили целый месяц в базальтовой пещере. Только одна женщина умерла от ран; остальные четыре медленно поправлялись. Рана Уна не была опасной. Избавившись от Людей огня, они оказались полными хозяевами саванны, джунглей и Большой реки. Присутствие пещерного льва заставляло всех других хищников держаться на почтительном расстоянии от базальтовой гряды.

Пройдя сквозь столько испытаний и опасностей, Ун и Зур наслаждались теперь покоем. Зур особенно любил эти тихие, безмятежные дни, когда образы и события длинной вереницей проплывают в памяти.

Женщины чувствовали себя совершенно счастливыми. После всех несчастий, выпавших на их долю, они не хотели иной жизни и не думали больше о независимости и свободе, как бы вручив свои судьбы в руки громадного Уламра. Они не воспротивились даже, когда Ун решил отпустить на свободу обоих пленников. Сын Быка сам проводил Дхолей до места слияния Большой реки с ее правым притоком.

Красота Джейи с каждым днем пленяла все сильней молодого Уламра. Много раз сын Быка готов был обратиться к Ушр с просьбой выполнить данное ею обещание, но непонятная робость удерживала его.

До сезона дождей оставалось не более пяти недель. Ун все чаще думал о родном становище, о могучем Нао, победителе Кзамов, Рыжих Карликов и Косматого Агу; о вечернем костре, вокруг которого собиралось все племя Уламров, и о своих суровых сородичах, которых он, однако, всегда недолюбливал за жестокость.

Однажды утром он сказал Ушр:

– Ун и Зур возвращаются к Уламрам. Женщины должны следовать за ними и поселиться в пещере, недалеко от гор. Когда минет холодное время, Уламры придут в эти края. Они будут союзниками Волчиц.

Ушр и ее подруги почувствовали, что невзгоды жизни снова надвигаются на них. Разговор происходил на равнине, близ берега Большой реки. Женщины окружили Уламра, самые молодые заплакали. Джейя вскочила с места. Она тяжело дышала, большие глаза наполнились слезами. Ун, глубоко взволнованный, некоторое время молча смотрел на нее, затем, резко повернувшись, обратился к женщине–вождю:

– Ушр обещала, что Джейя будет женой Уна. Джейя согласна! – И дрогнувшим от волнения голосом добавил: – Отдай мне Джейю в жены!

Ушр помолчала минуту, затем схватила девушку за волосы, бросила на землю и острым кремнем провела по ее груди длинную царапину от одного плеча к другому. Брызнула кровь, и Ушр, омочив ею губы Уна, произнесла священные слова предков, которые делали мужчину и женщину мужем и женой.

На следующий день маленький отряд выступил в путь. Ун и Зур с грустью покидали своего союзника – пещерного льва. Зур страдал от этой разлуки несравненно больше Уна. Он горько сожалел об удобной и безопасной пещере, которую вынужден был покинуть, и о могучем хищнике, союз с которым считал своим кровным делом. Ничто не привязывало Человека–без–плеч к племени Уламров. Он был чужим среди них, и молодые воины презирали его за слабость.

Они прошли место, где желтые львы бежали в страхе перед слонами, миновали гранитный кряж, близ которого махайрод растерзал носорога, а Ун убил махайрода, и, наконец, очутились у подножия высокого скалистого отрога, который отходил от горной цепи и далеко вдавался в саванну.

Здесь, в предгорьях, женщины отыскали вместительную и удобную пещеру, чтобы провести в ней сезон дождей. Затем они помогли Уну и Зуру найти дорогу в горы.

Расставание было тяжелым. Женщины молчали, подавленные горем. Они думали о том, что не будут больше ощущать рядом с собой эту могучую и добрую силу, которая спасла и освободила их от людей–Дхолей. С этого дня они будут снова одни во враждебном мире, полном испытаний и опасностей.

Путники стали подниматься в гору. Из груди Волчиц вырвался долгий, похожий на рыдание, стон. Ун, обернувшись, крикнул:

– Мы вернемся на берега Большой реки!

Прошло много дней. Ун, Зур и Джейя шли крутыми тропинками по горным склонам, поднимаясь все выше и выше. Ун торопился; он так хотел увидеть снова родное становище! Каждый шаг, приближавший путников к Уламрам, наполнял его радостью.

И вот настал день, когда они отыскали, наконец, узкое ущелье с отвесными стенами, через которое вышли когда–то из недр горы. Пройдя его, путники очутились в подземной пещере, перед расселиной, образовавшейся после землетрясения. За время их отсутствия она стала шире, и все трое без труда пробрались сквозь нее. Затем потянулись подземные коридоры, где гулко звенел голос быстро бегущей воды. Переночевав на берегу подземной реки, путники через два дня достигли тех мест, где Ун и Зур почти год назад оставили Уламров.

День склонялся к вечеру. У подножия крутого холма, под сенью огромного порфирового утеса, женщины Уламров складывали в кучу сухие ветви и хворост для вечернего костра, который Нао затем должен был зажечь. Дозорные подали сигнал тревоги, и Ун появился перед сыном Леопарда. Наступило долгое молчание. Женщины недружелюбно посматривали на Джейю.

Наконец Нао заговорил.

– Уже скоро год, как вы покинули становище, – сказал он сурово.

– Мы прошли сквозь гору и открыли новые богатые земли для охоты, – ответил Ун.

Лицо Нао озарилось радостной улыбкой. Он вспомнил суровое время своей юности, когда он вместе с Намом и Гавом так же пустился в далекий и опасный путь, чтобы добыть огонь для Уламров. Снова пережил он в мыслях схватки с серым медведем и тигрицей, бегство от людоедов Кзамов, союз с вожаком мамонтов, коварство Рыжих Карликов и мудрость людей Ва, лес Голубых людей, нападение пещерного медведя и страшную встречу с Косматым Агу и его братьями…